Русский
Русский
English
Статистика
Реклама

Пост 5388831

Капитан Влад и город Древних

Ты легендарный капитан Влад, бороздящий бескрайнюю вертикаль Гигахруща на грозном тридцатипушечном лифте класса Ярость Ильича. Слава о тебе гремит от жарких чугунолитейных этажей, до покрытых торосами слизи блоков холодного синтеза. Ты прошел через десятки абордажных боев, сотни зон вечного самосбора и две партийные комиссии О служебном соответствии. Однако даже тебе не всегда благоволит госпожа удача

Грифель химического карандаша ломается прямо на слове удача, и ты нехотя возвращаешься в реальность. Ты сидишь в заплеванной столовой ремонтного блока СБП-1004-211/20 за колченогим столом, укрытым серой, словно жизнь бетоноеда не познавшего вкуса бетона марки М-350, скатертью. На столе мерзко пахнущий брикет разваренного беляка, граненый стакан и початая бутыль этанола.

Заточив карандаш о зубец своих абордажных грабель, ты вновь принимаешься за попытки написания своей легендарной автобиографии. Заняться все равно больше нечем твой транспорт, развороченный в непредвиденной встрече с эскадрой лифтфлота, стоит в ремонте уже несколько семисменков. Единственное, что тебя радует, так это то, что горящий, разбитый бетонобойными снарядами двенадцатипалубный лифт, сумел дотянуть до блоков подчиненных Торговому комитету, где, как известно, воздух полон свободы, в продаже есть пятьдесят сортов белого концентрата, а призывно стоящие на углах коридоров девицы не отягощены моральной ответственностью за дело построения социализма в отдельно взятом блоке.

Ты снова берешься за карандаш и уже почти дописываешь лист, когда появившаяся в дверях столовой фигура заставляет тебя отложить бумагу.

Коротко стриженная блондинка, затянутая в увешанный пенобетонными гранатами черный костюм РХБЗ, неторопливо подходит к твоему столику и, не спрашивая разрешения, садится напротив тебя.

Кивнув, она по-девичьи изящно опрокидывает в себя стакан этанола, и поддев вилкой тонкий, почти прозрачный ломтик концентрата аккуратно закусывает огненную жидкость. После этого она резко отставляет алкоголь в сторону, показывая, что со светскими приличиями можно закончить. Она все еще не произносит ни слова, лишь внимательно осматривает тебе холодными, ни капли не опьяневшими глазами.

Ты физически чувствуешь как ее взгляд скользит по шрамам от удара абордажных граблей на твоем лице, по некогда щегольским, а сейчас поизносившимся и заляпанным солидолом манжетам пошитым из лучших кружевных салфеток, по опаленному огнем черному бушлату с дорогими, но порядком утратившими блеск пуговицами из латуни 985 пробы.

Выглядите хуже, чем я ожидала, капитан, пренебрежительно заключает девица.

А вы выглядите гораздо лучше, чем ожидал я, со смешком бросил ты, кивая на ее офицерские погоны.

Блондинка вскакивает. С грохотом падает стул. Ее лицо зло передергивается.

Ты лишь пожимаешь плечами. Не твоя вина, что ликвидаторский корпус блоков Торгового комитета уже почти полностью разгромлен давящими контрреволюцию частями, что безостановочно прибывают с верных Партии этажей.

Нервно вытащив портсигар, отделанный ценными породами бетона, девушка закурила, и лишь тогда чуть успокоившись вновь села за стол, швыряя в пепельницу искусанный зубами фильтр сигареты Десертная.

Представилась она Яной Алмазовой, капитаном третьего, особого отдела ликвидаторского корпуса. Приказом Торгового комитета она приставлена к одному Крайне Важному Для Дела Родины профессору. И этот Крайне Важный Для Дела Родины профессор изъявил желание нанять твой лифт для исследовательской экспедиции, ввиду имеющегося у тебя опыта преодоления зон вечных самосборов, а также проникновений в отдаленные, одичавшие блоки.

Ты смеешься Алмазовой в лицо и, вновь беря в руки карандаш, просишь не отвлекать глупостями. Когда лифт снова будет на ходу, спасающие свое имущество от наступающих партийных частей блочные барыги все равно предложат тебя гораздо больше, чем какой-то там профессор, при гораздо более безопасном маршруте следования.

Собеседница презрительно морщится, но берет себя в руки.

Возможно, вас переубедит наш задаток? она достает что-то из кармана.

Ты продолжаешь ухмыляться, что-что, но пачкой талонов капитана Влада не купишь.

Ее тонкие пальцы разжимаются. Темный зал заплеванной столовой на миг освещается блеском золота. В твои руки со звоном падают тяжелые, полновесные значки ГТО. Ты сгребаешь их мгновенно, тут же пробуя один из них на зуб. Без сомнения подлинные значки дохрущевской работы. Сейчас сумма в твоих руках больше, чем можно добыть пиратством за целый гигацикл.

Быстро убрав свалившееся богатство под украшенный веревками аксельбантов бушлат, ты велишь завтра же доставить к тебе профессора.

2

На следующий смену, весь твой двенадцатиэтажный лифт охвачен кипучей работой. Согнанные со всего блока ремонтники меняют топки двигателя и устанавливают новые гермы взамен смятых попаданиями снарядов. Твои начищенные сапоги отражают искры сварки рабочие заделывают пробоины и дыры от картечи. Новенькие кружевные манжеты белеют в свете фонарей меняющих проводку электриков. Ты снова весел и доволен жизнью.

Сзади слышится пыхтение. Отдуваясь и держа в руках толстые бухгалтерские книги, к тебе бежит Яков Соломонович Смерть начфин лифта.

Владимир Родионович, план доходов-расходов на экспедицию подпишите! он протягивает тебе дорогой, обшитый красным дерматином журнал.

Ты внимательно читаешь записи Кредит: значки ГТО на ремонт лифта 4 штуки, брикеты нитрометаноловые, чтобы отойти подальше от обитаемых блоков 1200 штук, нож столовый, чтобы перерезать горло профессору и Алмазовой 1 штука, оплата работы матросам скидывающим тела в шахту лифта 2 талона на белый концентрат. Дебет: 26 значков ГТО.

Ты укоризненно смотришь на Якова Соломоновича, напоминая про пиратский кодекс, а именно пункт 12, части 3 Пиркода О правах нанимателя, а потому просто предлагаешь высадить дурачка-профессора вместе с Алмазовой на необитаемом этаже, когда лифт отойдет достаточно далеко от торговых блоков. Заодно можно убрать расходы на 2 талона белого концентрата.

Раздавшийся снаружи набат стальных сапог заставляет тебя оборвать фразу. Ты и Смерть спешно выскакиваете в коридор блока. Воздух дрожит. Все вокруг наполнено гулом сервомоторов. К вашему лифту подходит возглавляемый Алмазовой отряд элитных ликвидаторов в боевых экзоскелетах Черешня-У и Чиполлино-12. Икнув, Яков Соломонович мгновенно исчезает по неотложно бухгалтерским делам, оставляя тебя наедине с гостями.

Разом наступает тишина. Она нарастает, накаляется и вот в ней раздаются чьи-то шаги. Блестящая масса заполнившей коридор черной брони расступается. Свет над головой будто становится глуше. Болезненно моргают лампочки. А затем, все возвращается на свои места и из-за спин ликвидаторов тяжело хромая на левую ногу выходит человек в строгом костюме.

Ты тихонько материшься, узнавая профессора Фосфора Аврельевича Князева, одного из первых людей в совете Торгового комитета, а также бессменного председателя комиссии по правам детей и комиссии по внедрению экспериментальных образцов вооружения.

Князев улыбается и жмет твою руку своим нейропротезом. Его лицо неподвижная маска затянутая гладкой молодой кожей. Его тело сплошная мешанина имплантов, которые не может скрыть ни отглаженная рубашка, ни дорогие брюки и пиджак. Только глаза все еще остались его собственными. Это выцветшие почти добела глаза глубочайшего, видевшего сотни гигациклов старика.

Капитан, я пришел проверить, как идет ремонт, искусственные легкие Фосфора Аврельевича с шипением исторгли тихие слова. Надеюсь, вы не заставите меня ждать? Мне постоянно докладывают о ваших успешных экспедициях, а потому в ваших интересах, капитан, будет не испортить сложившиеся у меня о вас хорошее впечатление.

Его безумно дорогие, стоящие не меньше твоего линейного лифта нейропротезы щелкнули, точно жвала лифтовой арахны, но через секунду на лице Князева прорезалась улыбка.

Впрочем, не буду вас более отвлекать. У меня еще заседание в Комитете. И да не беспокойтесь о наборе новых матросов, я уже выделил семьдесят отборных ликвидаторов для нашей экспедиции. Поэтому запасайте еду. Не меньше чем на двести смен.

Глаза профессора сузились, и он посмотрел на закованных в экзоскелеты ликвидаторов.

Оставайтесь здесь. Надо помочь капитану с охраной его лифта.

3

Через семисменок в лифт заканчивают загружать все необходимое. Бочки просоленного концентрата и бухты пахнущего солидолом лифтового троса, канистры с разбавленной этанолом водой и десятки ящиков с шариками от подшипников, для картечных зарядов пушек, порох и подшивки стенгазет, вся эта масса заполняет собой палубы лифта.

Наконец с грохотом и шипением гермодвери закрываются. Скрипя тросом, покачивающийся лифт начинает уходить вверх.

Вы вместе с Яной Алмазовой и Фосфором Аврельевичем Князевым сидите за столом капитанской каюты.

Итак, теперь, когда вокруг нет лишних ушей, время поговорить о цели нашей экспедиции, Фосфор Аврельевич барабанит по столу титановыми пальцами, а затем внимательно смотрит на тебя.

Скажите капитан, может мой вопрос и покажется странным Но Вы верите в людей?

Ты кривишься, машинально трогая шрам от абордажных граблей на своем лице.

Нет, я никому не верю. Люди слишком часто предают.

Механические легкие Князева с шипением выпускают воздух. Похоже, профессор смеется и смеется он от души.

Нет-нет капитан, я имею в виду, вы верите в то, что люди когда-то существовали?

Ты напрягаешься, не понимая, что за шутку затеял профессор.

Капитан, Гигахрущу сотни, а может быть и миллионы гигациклов. Неужели вы думаете, что мы все те же люди, что когда-то впервые шагнули на его бетон? Поверьте моим словам, словам человека, что в свое время посвятил изучению появления Хруща столько лет, сколько иные и не живут, поверьте, что вы даже не можете представить себе, что такое коммунист Советского Технократического Союза. Их тела не имели ничего общего с нашими. Кожа, плоть, все служило лишь оболочкой для имплантов такого уровня, что вы сейчас не можете и вообразить. Представьте алую кровь, наполненную светом мириад роев нанороботов, биосеребрянную архитектуру мозга, хирургически возведенную в абсолют. Возможности людей были в ту пору непостижимы. Знаете, учитывая уровень наших технологий сейчас, мы бы скорее посчитали их богами. Хотя я думаю, вернее, подойдет слово демоны.

Биобетон... вспоминаешь ты лифтфлотские байки.

Биобетон это детский лепет, капитан. Их власть над материей была неизмерима. Впрочем, не только над ней. Уцелевшие ЭВМ говорят, что нейроимпланты позволяли им контролировать даже самосбор. В ту далекую пору он подчинялся Древним будучи их обычным инструментом для обжития пространства. Да что подчинялся, они порождали самосборы одной лишь силой своей мысли. Знаете, как это тогда называлось?

Магия?

Наука, с горечью сказал Князев, а затем, будто решившись, он вытащил туго свернутый рулончик и вскоре вы уже развертывали на полу длиннющую карту лифтовой шахты.

Вот здесь как вы знаете, карандаш профессора отчеркнул одну из отметок, находится последней из обжитых блоков этого сектора Хруща. Вот здесь заброшенные этажи. А над ними, зоны вечных самосборов.

Он развернул рулон карты еще, потом еще и еще.

Ну и наконец, здесь, начинаются первородные блоки. И вот здесь, он жирно провел черту. Должно находиться то, что древние записи ЭВМ называют очень многими словами. Город, которого нет. Шпили творения. Куб-01. Врата народов. Первородная крепость. Но как бы его не называли, похоже, это именно то место, откуда в Гигахрущ пришли Древние.

Ты сглатываешь слюну.

И Древние Они все еще там?

Профессор качает головой.

Все знают, что Древних уже не осталось.

Тогда в чем цель нашей экспедиции?

Знания. Знания о прошлом, Князев задумчиво смотрит в потолок. Поймите, капитан, ведь это один из старейших объектов Гигахруща.

Знания о прошлом? Да скорее святой и нетленный старец Ильич и В.. Желенин окажутся одним человеком, чем я поверю, что вам и всему остальному Торговому комитету на них не плевать, ты презрительно ухмыляешься, с прищуром смотря на председателя комиссии по экспериментальным образцам вооружения. Хотите найти оружие Древних, верно профессор?

Князев молчит, но вместо него тебе холодно отвечает Алмазова.

Мы проигрываем войну. И на карте само существование наших блоков. А потому не вам нас судить, капитан.

4

Смену за смену лифт поднимается вверх. Проносятся мимо жилые этажи и заводские блоки, лаборатории и партийные ярусы. Кажется, так будет вечно, но проходит время и появляются первые брошенные этажи, забетонированные или укрытые густой черной слизью, проносятся мимо лифта озаренные синим светом блоки культистов, но вот даже алтари Чернобожников сперва сменяются странными ни на что не похожими костяными капищами давно потерявших имена богов, а затем и вовсе исчезают. На этажах, мимо которых едет ваш лифт, теперь только серый, не тронутый следом человека бетон.

Кажется, на это можно смотреть вечно? с этими словами ты однажды подходишь к Алмазовой, когда та зачарованно стоит у раскрытого смотрового люка. За ним один за другим проплывают пустые, лишенные всякого намека на жизнь этажи. Как говорил один философ: Две вещи меня восхищают: бесконечность Гигахруща над головой и полное отсутствие морального закона внутри нас.

И именно поэтому мне нравятся эти этажи. Гигахрущ без людей так спокоен она вдруг впервые за все время, что ты ее видел, позволила себе тонкую, неумелую улыбку. Внезапно у вас завязывается разговор. Потом вы часто встречались на этой палубе. Она рассказывала тебе о своей службе в ликвидаторском корпусе, ты о своих экспедициях в блоки Чистых и битве с чудовищным раскорякеном, чьи щупалы срывали с тросов торговые лифты. Она говорила о зачистках зараженных блоков, фанатично рассказывала о борьбе с партийными ликвидаторами, оттесняющими с этажей силы Торгового комитета, и ты слышал в ее словах и боль о погибших товарищах и жесткую веру в свободу, что несет блокам комитет. После этого она почти всегда тяжело замолкала, но ты отвлекал ее то легендами о шахте погибших лифтов, то рассказами про обычаи одичавших людей из далеких, не занесенных на карты блоков, что не носят иной одежды кроме обвитых вокруг бедер проводов. А еще вы говорили о Древних.

Профессор боится их, однажды тихо сказала Яна. Смертельно боится.

Но их же не осталось в Хруще?

Тогда зачем он всегда носит с собой нож?

Ты наклоняешь голову не понимания.

Он что собирается обороняться от существ, которых описывал как богоподобных ножом?

Не простым ножом. У него есть кухонный нож, сделанный еще в дохрущевскую эпоху. Когда была Земля и был коммунизм. Он говорит, что древние не живут в привычных нам вселенских законах. И чтобы хоть что-то им противопоставить, оружие Яна замялась. Оружие должно иметь Профессор называет это идейным зарядом творения. А в наших блоках, ты знаешь сам, экономика уже давно рыночная и вполне возможно, что сделанное там оружие будет против Древних бесполезно.

Ваша странная беседа закончилась на этих словах. Вы расстались, пообещав вновь сойтись на этой палубе завтра, но эта встреча была последней. Лифт вошел в зону вечных самосборов и у тебя ни осталось времени ни на Яну, ни сон, ни на еду.

Ты то стоял на мостике гаркая команде приказы, то грохоча сапогами носился с этажа на этаж когда ситуация там совершенно выходила из-под контроля. Лифт трясся, грохотал, а стон выгибающегося металла стен сливался с воем тысяч мертвых голосов слышащихся из лифтовой шахты. Всюду пахло сырым мясом, и матросы метались с горелками, снова и снова заваривая дающие течь гермы и лючки. Трижды лифт чуть не заполнялся фиолетовым туманом и трижды ты отстаивал свой транспорт у самосбора. На ходу жуя концентрат, скользя на слизи которая еще несколько часов назад была боцманом, ты смену за сменой вел лифт вверх, не давая ему навсегда пропасть в бушующем вокруг самосборе. Наконец, вой за бронированными стенами стих, и вместо сирен лифт снова наполнил шум механизмов и скрип тросов. Где то внизу кричали команда с дикими вопля вскрывала канистры с этанолом, ну а ты просто тяжело упал на койку в каюте и несколько смен придавался лишь сну, потреблению самогона из сахарного борщевика, да перечитыванию твоего любимого четырнадцатого тома приключений В.. Желенина, посвященного его борьбе с чудовищным Вневременным правительством.

Ты уже как раз дошел до знаменитой пикантной сцены, где крепкие руки Желенина срывают атласное платье с Александры Керенской, когда дозорные закричали о появлении по курсу нужного этажа. Отбросив книгу, ты, застегивая на ходу бушлат, вбегаешь на мостик и, приникнув к смотровому лючку, быстро с сверяешь карту с записями скорости и времени движения лифта.

Отдать лифтовой стопор, наконец орешь ты, закончив вычисления. Всем готовится сойти на бетон, двести килограмм арматуры ОР-15 вам в клюз!


Источник: joyreactor.cc
К списку статей
Опубликовано: 15.11.2022 03:54:08
0

Сейчас читают

Комментариев (0)
Имя
Электронная почта

Самосбор

Рассказ

Story

Много букв

Не мое

Самосбор

Продолжение в комментах

Родион пузо

Последние комментарии

© 2006-2024, ebanoeit.ru